Сестренка из Преисподней - Страница 53

– Чолулу – новая столица сопротивления. Здесь будет великий город, подобный уничтоженному врагами Теночтитлану.

Я скептически оглядел крохотную деревеньку в семь дворов с величественной храмовой пирамидой в центре.

– Пойдём, ты должен предстать перед жрецами, теуль…

* * *

Когда нам сказали, что выбежавший навстречу маньяк и есть жрец, я не поверил. Или, правильнее, просто не воспринял это как факт… Передо мной стояло забрызганное свежей кровью гуманоидообразное существо, с ног до головы перемазанное чем-то жирным и одетое в еще сочащиеся сукровицей куски человеческой кожи! Он смотрел на меня жадными, безумными глазами, в каком-то животном экстазе поглаживая себя по бедру ритуальным ножом. Я беспомощно оглянулся на сопровождающих воинов…

– Это жрец! – гордо подтвердили они. – Дальше ты пойдешь с ним, и твою участь решат боги.

Омерзительное существо плотоядно рыгнуло и взяло меня за рукав, что имело для негодяя самые катастрофические последствия… Начнём с того, что меня тут же вырвало. Причём очень удачно, прямо на жреца. Минутой позже, едва справившись с первым приступом, я вырвал у остолбеневших провожатых копьё и, задыхаясь от ярости, начал гвоздить каннибала тупым концом по голове. Тот рухнул как подкошенный, потом, вереща, перекатился на четвереньки и так дёрнул назад в Чолулу, а я, демонически хохоча, преследовал его и лупил всю дорогу… Наверное, такое поведение потенциальной жертвы было в новинку образованным ацтекам, потому что все впали в позы манекенов и даже не пытались меня остановить. Не помню себя в таком неуправляемом неистовстве… Честное слово, я бы, наверное, убил его, если бы успел! Увы, дальнейшие события развивались по сценарию незабвенного Высоцкого: «И никто мне не смел даже слова сказать, но потом потихоньку оправились… Навалились гурьбой, стали руки вязать, и в конце уже все позабавились!» Нет, ну их действительно было слишком много… Трёх-четырёх я еще как-то растолкал, они мешали мне вершить правосудие. Но откуда ни возьмись налетела необъятная толпа женщин, мужчин, детей и стариков, а такой кодлой меня, естественно, сразу завалили. Отмечаю, не били! Просто повалили на землю, связали по рукам и ногам, распяв на бамбуковой крестовине, и, уважительно подняв над головами, торжественно понесли в главный храм. Да, меня окатили водой, чтобы немного остыл… Это правильно, потому как душа моя ещё горела от всепоглощающей ярости, но сердце пело от счастья! Я не думал о том, что взят в плен, что сотня свидетелей готова подтвердить факт поднятия руки на ни в чём не повинного священнослужителя, что люди уже начали подниматься по ступенькам пирамиды, туда, где ждёт высокий суд жрецов, а наказанием за такой проступок может быть только смерть… Мне было всё равно. Я дал ему по морде! О небеса, какое же это было блаженство… Счастливая эйфория от содеянного начала проходить где-то через полчаса. Я не знаю, что и кому объясняли мои бывшие проводники и почему их куда-то уволокли, невзирая на вопли протеста. Понятия не имею, в какое место и зачем унесли меня, да так и бросили на полу в полутемной камере, даже не развязав на прощание. Я лишь различил смутную фигуру очень высокого, стройного юноши в смокинге и маске. Он словно вышел из каменной стены, постоял немного, молча бросил к моим ногам алую розу и бесшумно растворился в монолитном граните. Потом у моего изголовья опустился на колени сияющий белый ангел, его лицо было светло и печально.

– Ах, Сергей Александрович, что же вы наделали? Я всей душой понимаю и одобряю ваш поступок… Это поступок настоящего христианина, да и любого честного человека, но… Вы ведь отдаёте себе отчёт, как теперь с вами поступят?

– Вполне… – Я попытался хоть чуть-чуть развернуться, а то в спину давил какой-то сучок. – Вы не могли бы немного ослабить верёвки, у меня уже руки затекают.

– Я попытаюсь… Увы, узлы слишком крепки. К сожалению, вам придется до конца испить чашу высокого мученичества. Многие праведники безропотно принимали её и волей своей доказывали превосходство духа над терзаемой плотью. Хотите, я в утешение расскажу вам о страшных муках святого Варфоломея?

– Простите, не хочу!

– Но это очень познавательно!

– Всё равно не хочу. Не обижайтесь, пожалуйста, но после того как я глянул на местного жреца-маньяка, дополнительные истории с леденящими душу подробностями вряд ли сохранят во мне мужество.

– Точно! Так его, Серёга! Не в бровь, а в глаз! – С левой стороны от меня присел на корточки нечистый дух.

Ангел недовольно фыркнул и обиженно протянул:

– Не понимаю… Подобные рассказы о житии и смерти святых мучеников очень полезны для души.

– Ага, после них духовный рост прёт со страшной силой! – серьёзно подтвердил Фармазон, подмигнул мне и вытащил из необъятных глубин балахона складной швейцарский нож. – Вставай, Сергунь… Пока есть время, поброди на свободе! Братэлло, помоги хозяину подняться.

Вдвоём они быстро сняли с меня остатки верёвок, и я смог осмотреться. Камера, куда меня поместили, напоминала грубый гранитный гроб квадратной формы. От стены до стены – пять шагов, рукой могу коснуться потолка, в углу маленькое оконце – мне туда и голову не просунуть. Дверь цельнокаменная, чтоб её сдвинуть, надо человек десять, не меньше. Пока я осматривал помещение, Анцифер так же придирчиво изучал алую розу, оставленную моим непредставившимся посетителем. Как вы могли догадаться, длинный стебель плавно переходил в стальной заточенный прут.

– Такседо Маск? – прозорливо предположил ангел. Мы с Фармазоном кивнули. – Думаю, таким неоригинальным способом он хочет лишний раз подтвердить своё незримое участие в ваших злоключениях. Вроде как вам отсюда уже не выбраться, а он первым бросает цветок на вашу могилу! Дешёвая театральщина, должен признать…